Они снова поцеловались — и Даниэл поднялся. Маура слышала, как он прошел по коридору и как за ним захлопнулась входная дверь.
И все-таки это произошло. Ей не удалось выйти за рамки клише. Ева и яблоко. Обольстительница, которая довела священника до греха. Но на этот раз в качестве коварного змея-соблазнителя выступал не Сатана, а их одинокие сердца. «Хотите отыскать дьявола, господин Сансоне? Тогда взгляните на меня».
«Взгляните на любого из нас».
За окнами небо мало-помалу окрашивалось холодными, яркими красками утренней зари. Маура отбросила одело, и от постельного белья повеяло запахом их страсти. Пьянящий аромат греха. Она не стала смывать его с себя — просто набросила халат, скользнула ногами в тапочки и пошла на кухню готовить кофе. Стоя у мойки и наполняя кофеварку водой, она рассматривала на заиндевевшем оконном стекле замысловатые узоры в виде переплетенных лиан, цветов и листьев и, даже не глядя на термометр, понимала — день сегодня обещает быть ужасно холодным. Она представила себе, как прихожане Даниэла, выбираясь из машин, кутаются в пальто и куртки и спешат к церкви Пресвятой Богородицы, чтобы, невзирая на воскресную стужу, послушать вдохновенные проповеди отца Брофи. Что же он скажет им этим утром? Признается ли своей пастве, что он, ее пастырь, сошел с пути истинного?
Маура включила кофеварку и направилась к входной двери за газетой. Едва она ступила наружу, как ее насквозь пронизало холодом. Мороз обжег ей горло и ноздри. Она без лишних проволочек схватила газету, лежавшую на дорожке, развернулась и быстро взбежала по ступеням на крыльцо. Взявшись было за дверную ручку, она вдруг застыла как вкопанная и уставилась на дверь.
На слова и знаки, нацарапанные на ней.
Маура обернулась и в ужасе оглядела улицу. Но увидела только сверкающую на солнце обледенелую мостовую и услышала только тишину воскресного утра.
Она прошмыгнула в дом, захлопнула за собой дверь и заперла ее на засов. И тут же бросилась к телефону — звонить Джейн Риццоли.
— Ты уверена, что ничего не слышала ночью? Шаги на крыльце или что-нибудь еще необычное? — спросила Джейн.
Маура сидела на диване и дрожала, хотя на ней были свитер и широкие шерстяные брюки. Она так и не позавтракала, не выпила даже ни глотка кофе, но голода, однако, совсем не чувствовала. Все полчаса до приезда Джейн и Фроста Маура простояла у окна в гостиной, наблюдая за улицей, прислушиваясь к малейшим звукам, присматриваясь к каждой проезжающей мимо машине. «Убийца знает, где я живу. Знает, что было ночью у меня в спальне».
— Док!
Маура подняла глаза.
— Я ничего не слышала. Надпись уже была там, на двери, когда я проснулась. Когда я вышла из дома за…
Она вздрогнула — сердце вдруг учащенно забилось.
Зазвонил ее телефон.
Трубку снял Фрост.
— Дом доктора Айлз, у телефона детектив Фрост. Простите, господин Сансоне, мы тут как раз делами занимаемся, и говорить с вами она пока не может. Я передам ей, что вы звонили.
Джейн снова посмотрела на Мауру.
— Точно помнишь, что, когда ты вернулась вчера домой, надписи на двери еще не было?
— Тогда я ее не видела.
— Ты вошла через переднюю дверь?
— Да. Обычно я вхожу через гараж. Но моя машина осталась в Бикон-Хилле.
— Отец Брофи проводил тебя до самой двери?
— Было темно, Джейн. Мы вряд ли разглядели бы, что там написано.
«Ведь мы смотрели только друг на друга. И думали только о том, как бы скорее добраться до спальни».
— Пойду-ка осмотрю тут все кругом, — сказал Фрост. — Погляжу, может, какие следы остались.
Он вышел через переднюю дверь. И хотя теперь уже бродил снаружи, в доме, через двойные окна, шагов его слышно не было. Ночью преступник мог преспокойно разгуливать под окнами спальни, а Маура не услышала бы ни единого звука.
— Как думаешь, может, он следил за тобой с самого начала? — спросила Джейн. — От дома О'Доннелл?
— Не знаю. Может, и так. Но ведь я была на всех трех местах преступления. Когда убили Лори-Энн Такер. И Еву Кассовиц… И он мог видеть меня в любом из тех мест.
— И выследить, где ты живешь.
Маура обхватила себя руками, силясь унять дрожь.
— А я ничего не замечала. И не осознавала, что за мной следят.
— У тебя же есть охранная система. Ты включала ее прошлой ночью?
— Нет.
— Почему?
— Я… я просто забыла.
«Думала-то я совсем о другом».
Джейн села в кресло напротив Мауры.
— Почему же он нарисовал эти знаки на твоей двери? Что они, по-твоему, значат?
— Откуда я знаю?
— И надпись… такая же, как в спальне Лори-Энн Такер. Только в этот раз он не стал мудрить и писать по-латыни. В этот раз он сделал все, чтобы мы сразу поняли его послание. «Я согрешила». — Джейн задумалась. — Зачем обращаться к тебе именно этими словами?
Маура промолчала.
— Думаешь, они действительно тебе адресованы? — Джейн вдруг посмотрела на нее настороженно. Испытующе.
«Она же знает меня как облупленную, — подумала Маура. — И видит, я говорю далеко не все. А может, уловила исходящий от меня запах страсти. Нужно было принять душ, перед тем как их впускать. Нужно было смыть с себя запах Даниэла».
Маура резко встала.
— Что-то не могу сосредоточиться, — призналась она. — Надо выпить кофе.
Она повернулась и направилась на кухню. Принялась варить кофе, после чего разлила его по кружкам и достала из холодильника сливки. Джейн прошла на кухню следом за ней, но Маура избегала глядеть в ее сторону. Она поставила перед Джейн дымящуюся кружку и, потягивая кофе, неотрывно смотрела в окно. Ей хотелось как можно больше оттянуть постыдное признание.