Клуб Мефисто - Страница 90

— А этот символ? — Баум полез к себе в карман, достал ручку, клочок бумаги. И, наскоро что-то нарисовав, показал ей. — Иногда его называют всевидящим оком. Знаете, что это означает?

— Это Уджат, — сказала она. — Глаз Люцифера.

Баум и Сансоне снова переглянулись.

— Ну а если бы я нарисовал козлиную голову с рогами? — допытывался Баум. — Она бы сказала вам что-нибудь?

Лили встретила его мягкий взгляд.

— Наверно, вы имеете в виду знак Бафомета. Или Азазеля.

— Вы знакомы со всеми этими символами.

— Да.

— Откуда? Вы сатанистка, мисс Соул?

Лили чуть не рассмеялась.

— Навряд ли. Просто так получилось, что я их знаю. Мне было интересно.

— А ваш двоюродный брат Доминик — сатанист?

Лили застыла на месте — ее руки буквально примерзли к коленям.

— Мисс Соул?

— Спросите лучше его самого, — прошептала она.

— Мы бы с радостью, — сказал Сансоне. — Где его можно найти?

Она взглянула на свои руки, крепко сцепленные на коленях.

— Не знаю.

Сансоне вздохнул.

— Мы потратили много сил, чтобы найти вас. У нас ушло на это целых десять дней.

«Всего десять дней? Боже, какая же я беспечная!»

— Если вы скажете, где Доминик, вы избавите нас от многих затруднений.

— Говорю же, не знаю.

— Почему вы его выгораживаете? — настаивал на своем Сансоне.

При этих словах она упрямо вскинула подбородок.

— Да с какой стати мне, черт возьми, его выгораживать?

— Он ваш единственный близкий родственник. И вы не знаете, где он?

— Я не виделась с ним целых двенадцать лет, — бросила она в ответ.

Сансоне сощурился.

— Вы помните с точностью до года?

Лили сглотнула. «Это я зря. Нужно быть осторожней».

— То, что случилось с Лори-Энн и Сарой, — дело рук Доминика, Лили.

— Откуда вы знаете?

— Хотите узнать, что он сделал с Сарой? Сколько часов она кричала, пока он вырезал у нее на теле кресты? Знаете, что он нарисовал на стене в спальне Лори-Энн? В той самой, где расчленил ее? Перевернутые кресты. Те же знаки он вырезал и на стене хлева, когда ему было пятнадцать. Когда он жил у вас летом в Пьюрити. — Сансоне подошел к ней почти вплотную, угрожающе близко. — Может, от него вы и бегаете? От собственного двоюродного брата, Доминика?

Лили ничего не ответила.

— Вы же явно бежите от чего-то. И с тех пор, как покинули Париж, нигде дольше чем на полгода не задерживались. А в Пьюрити вас не было уже Бог весть сколько лет. Так что же произошло тем летом, Лили, когда вы потеряли всех своих родных?

Лили обхватила себя руками, сжавшись в плотный комок. Ее вдруг затрясло, и это в тот самым момент, когда ей как никогда надо было бы собраться в кулак.

— Сначала тонет ваш брат Тедди. Затем с лестницы падает мать. Потом отец пускает себе пулю в лоб. И все — в течение нескольких недель. Не многовато ли напастей на голову шестнадцатилетней девочки?

Она обхватила себя еще крепче, испугавшись, что в противном случае рассыплется на кусочки от дрожи.

— Неужели это просто невезение, Лили?

— А что же еще? — пролепетала она.

— Или, может, тем летом произошло еще что-то? Между вами и Домиником?

Она вскинула голову.

— На что это вы намекаете?

— Вы отказываетесь помочь нам найти его. Из чего я и заключаю — вы его попросту выгораживаете.

— Вы что… думаете, между нами что-то было? — голос девушки вдруг перешел в истерический крик. — Думаете, я желала смерти родным? Брату было только одиннадцать! — Она осеклась. И шепотом повторила: — Только одиннадцать…

— Может, вы просто не отдавали себе отчет, насколько все это опасно, — предположил Сансоне. — Может, участвовали в его ритуалах по недомыслию, полагая, что они безобидные. Как многие дети — из любопытства, сами знаете. Чтобы показать — они-де особенные, не такие, как все. Или чтобы поразить родителей. А ваших родителей это поразило?

— Они не понимали его, — проговорила она. — Они не знали…

— А другие девочки? Ваши подруги — Лори-Энн и Сара? Они участвовали в его ритуалах? И когда играть стало страшновато? Когда вы поняли, что есть силы, которые ни в коем случае нельзя было пробуждать? Но ведь именно это и случилось, так? Доминик заманил вас в ловушку.

— Нет, все было совсем не так.

— А потом вы испугались. И попробовали выйти из игры, но было уже слишком поздно, потому что их глаза обратились на вас. И на ваших родных. Впустив однажды силы тьмы в свою жизнь, от них уже так просто не избавишься. Они проникают в ваше естество, становятся частью вас самих. А вы — их частью.

— Нет. — Она посмотрела на него. — Я не хотела быть их частью.

— Тогда почему вас так и тянет к ним?

— Вы это о чем?

Сансоне взглянул на Баума — тот раскрыл папку и достал оттуда кипу бумаг.

— Мы тут составили отчеты о ваших передвижениях за последние годы, — сказал Баум. — А также записи бесед с людьми, с которыми вы все это время вместе работали. С хранителями музеев во Флоренции и в Париже. С сотрудниками туристической фирмы в Риме. С торговцем антиквариатом в Неаполе. Похоже, мисс Соул, вы произвели на них неизгладимое впечатление своими глубокими познаниями. В демонологии. — Он выложил на стол распечатку записей бесед. — Вы действительно неплохо разбираетесь в этой области.

— Я училась этому сама, — заметила Лили.

— Для чего? — поинтересовался Сансоне.

— Я хотела его понять.

— Доминика?

— Да.

— Ну и как, поняли?

— Нет. Думаю, уже никогда не пойму. — Она посмотрела ему в глаза. — А разве можно понять то, в чем нет ничего человеческого?